Темно-каташтановые волосы блестят в неровном свете единственной лампы, направленной на сцену. Яркий макияж виден, наверное, с дальнего конца зала, погруженного в интимный полумрак. Тоненькое тело скорее открыто жаждущим взглядам, особо внимательные могут заметить под густым слоем блеска крошечного олененка, свернувшегося в хрупкий клубочек на ее животе. Но никто не обращает внимания. Всех интересует совершенно другое.
читать дальшеАккорд.
Она кружится по небольшой сцене, ныряя в клочья темноты, нежелающей рассеяться под пристальными взглядами. Появляется вновь - сверкающей рыбкой в тугих сетях…
Танец продолжается, становясь все более быстрым и откровенным. Пальцы касаются упругой кожи, скользят по тонкой талии… Гул мужских – и не только – голосов нарастает.
Взмах. Искрящаяся ткань летит в зал, где в полумраке горят глаза. Волки, застигшие раненную важенку в ночном лесу. Кто-то ловит юбку, подносит ткань к лицу. Она не видит алчущих взглядов. Она не видит похотливых намерений в них.
Она смеется.
Презрительно, швыряя в зал еще один предмет своего туалета, расшитый тяжелым бисером. Поднимается на помост, прижимается спиной к металлу шеста, успевшему уже остыть после предыдущего танца. Тело змейкой обвивает надежную опору. Бесстыдно выкрикивает кто-то из зала, швыряя на сцену пачку банкнот.
Началось.
Значит, ей пора удаляться.
Она замирает на шесте, на первый взгляд, так просто и легко. Улыбается залу, проводит по накрашенным губам языком. Подмигивает – словно каждому и каждой, и никому в действительности.
И исчезает.
Она всегда исчезает.
Таков уговор. Ее условие. Пока – ни разу не нарушенное.
Устало вздохнув, она снимает с головы парик, высвобождая собранные в пучок рыжие волосы. Смывает макияж, обнажая покрытую веснушками кожу. Одевается. Униформа надежно прячет олененка, словно бы сменившего позу. Она еще раз вздыхает, вынимая из глаз линзы, моргает от неприятного ощущения. Все, теперь можно. Вещи надежно спрятаны в шкафчике, откуда их никто не вынет до следующего выхода. Они случаются все чаще. И все сложнее отказывать в постоянном присутствии. Она чувствует, как это сдавливает ее горло, словно удавкой, наброшенной умелой рукой. А эти руки очень умелые.
Если бы только…
Лиза коротко всхлипывает, позволяя себе эту мимолетную слабость. Но тут же стискивает зубы, упрямо выпрямляясь. То, что снаружи вовсе ничего не значит. Она станет кем угодно – танцовщицей, зрелищем для жадных взглядов. Но то, что есть внутри нее не принадлежит никому, кроме нее.
@темы:
под шорох крыльев музы